Их смирение перед лицом смерти помогло привести русь к православию. История святых благоверных князя бориса и глеба

6 августа Церковь чтит память святых мучеников Бориса и Глеба . Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб были младшими сыновьями святого равноапостольного . Они родились незадолго до Крещения Русской Земли и были воспитаны в духе христианской веры. Старший из братьев - Борис получил хорошее образование. Глеб разделял стремление своего брата посвятить свою жизнь исключительно служению Богу. Братья отличались милосердием и добротой, подражая примеру своего отца - князя Владимира, который был милосердным и отзывчивым.

Житие князей Бориса и Глеба

Борис и Глеб были сыновьями великого князя Владимира Киевского (ок. 960 - 28.07.1015 г.) от его жены византийской царевны Анны (963 - 1011/1012 гг.) из Армянской династии, единственной сестры правящего императора Византии Василия II (976-1025 гг.). При святом крещении Борис получил имя Роман, а Глеб - имя Давыд. С раннего детства братья воспитывались в христианском благочестии. Любили читать Священное Писание, творения святых отцов. Горячо желали подражать подвигу Божиих угодников. Борис и Глеб отличались милосердием, добротой, отзывчивостью и скромностью.

Еще при жизни князя Владимира Борис получил в удел Ростов, а Глеб - Муром. Управляя своими княжествами, они проявили мудрость и кротость, заботясь прежде всего о насаждении Православной веры и утверждении благочестивого образа жизни среди людей. Молодые князья были искусными и храбрыми воинами. Незадолго до своего преставления, их отец великий князь Владимир призвал к себе старшего брата - Бориса и отправил его с многочисленным войском против безбожных печенегов. Однако печенеги, испугавшись силы князя Бориса и мощи его войска, бежали в степи.

После кончины в 1015 году Владимира Великого его старший сын от гречанки, вдовы киевского князя Ярополка Святославича (?-11.06.978 г.), Святополк (ок. 979 - 1019 гг.) объявил себя великим Киевским князем. Узнав о смерти отца, князь Борис сильно огорчился. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но смиренный Борис распустил войско, не желая междоусобной распри:

Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!

Святополк был изрядно коварным и властолюбивым человеком, не верил искренности слов своего брата Бориса и видел в нем лишь соперника, на стороне которого был народ. Тут же Святополк решился на страшное преступление, подослав к Борису убийц. Борис был извещен об этом, но не стал скрываться. Вспоминая подвиги первых христианских мучеников, он с готовностью встретил смерть. Подосланные Святополком убийцы настигли Бориса за утреней в воскресный день 24 июля (с.ст.) 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. После богослужения преступники ворвались в княжеский шатер и пронзили копьями Бориса.

Слуга святого князя Бориса Георгий Угрин бросился на защиту своего господина, но тут же был убит. Однако Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал молиться, а потом обратился к убийцам:

Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам.

Тогда один из убийц подошел и пронзил его копьем. Слуги Святополка повезли тело Бориса в Киев, по дороге им встретились два варяга, посланных Святополком, чтобы ускорить дело. Варяги заметили, что князь еще жив, хотя и едва дышал. Тогда один из них мечом пронзил его сердце. Тело страстотерпца князя Бориса тайно привезли в Вышгород и положили в храме во имя святого Василия Великого.

После этого Святополк решился убить младшего брата - Глеба. Святополк вызвал Глеба из Мурома и отправил ему навстречу дружинников, чтобы они умертвили его на пути. В это время князь Глеб узнал о кончине отца и братоубийственном преступлении Святополка. Скорбя об этом, Глеб, как и ранее Борис, предпочел мученическую кончину братской войне. Убийцы встретили Глеба в устье реки Смядыни, недалеко от Смоленска. Убийство князя Глеба произошло 5 сентября 1015 года. Тело Глеба убийцы погребли в гробу, состоящем из двух выдолбленных бревен.

Мученический подвиг князей Бориса и Глеба

Жизнь страстотерпцев князей русских Бориса и Глеба была принесена в жертву основному христианскому доброделанию - любви. Братья своей волей показали, что за зло нужно воздавать добром. Это было еще ново и непонятно для Руси, привыкшей к кровной мести.

Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28).

Борис и Глеб отдали жизнь ради соблюдения послушания, на котором зиждется духовная жизнь человека. «Видите ли, братия , - говорит преподобный Нестор Летописец, - как высока покорность старшему брату? Если бы они противились, то едва ли бы сподобились такого дара от Бога. Много ныне юных князей, которые не покоряются старшим и за сопротивление им бывают убиваемы. Но они не уподобляются благодати, какой удостоились сии святые ».

Русские князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но властолюбивый Святополк оказался наказан за братоубийство. В 1019 году Киевский князь Ярослав Мудрый (ок. 978 - 20.02.1054 гг.) - единокровный брат Бориса и Глеба, один из сыновей князя Владимира, собрал войско и разбил дружину Святополка.

По промыслу Божию, решающая битва произошла на поле у реки Альты, где был убит князь Борис. Святополк, названный русским народом Окаянным, бежал в Польшу и, подобно библейскому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища. Летописцы свидетельствуют, что даже от могилы его исходил смрад.

«С того времени , - пишет летописец, - затихла на Руси крамола ». Кровь, пролитая братьями Борисом и Глебом ради предотвращения междоусобных распрей, оказалась тем благодатным семенем, которое укрепляло единство Руси.

Почитание святых Бориса и Глеба

Благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб не только прославлены от Бога даром исцелений, но они - особые покровители, защитники Русской земли. Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, святому князю Александру Невскому накануне Ледового побоища (1242 год), великому князю Димитрию Донскому в день Куликовской битвы (1380 год). Рассказывают и о других случаях заступничества святых во время войн и вооруженных конфликтов в позднейшие времена.

Почитание святых Бориса и Глеба началось очень рано, вскоре после их кончины. Служба святым была составлена митрополитом Киевским Иоанном I (1008-1035 гг.).

Великий князь Киевский Ярослав Мудрый позаботился о том, чтобы разыскать останки князя Глеба, бывшие непогребенными 4 года, и совершил их погребение в Вышгороде, в храме во имя святого Василия Великого, рядом с мощами святого князя Бориса. Через некоторое время храм этот сгорел, мощи же остались невредимы, и от них совершалось много чудотворений.

Один варяг неблагоговейно стал на могилу святых братьев, и внезапно исшедшее пламя опалило ему ноги. От мощей святых князей получил исцеление хромой отрок, сын жителя Вышгорода: князья-страстотерпцы Борис и Глеб явились отроку во сне и осенили крестом больную ногу. Мальчик пробудился от сна и встал совершенно здоровым.

Благоверный князь Ярослав Мудрый построил на месте сгоревшей церкви каменный пятиглавый храм, который был освящен 24 июля 1026 года митрополитом Киевским Иоанном с собором духовенства.

Годом канонизации святых страстотерпцев принято считать 1072. Они стали первыми русскими святыми. Однако известно, что греческие архиереи, которые в то время возглавляли Русскую Церковь, без особого энтузиазма отнеслись к прославлению русских святых. Но большое количество чудес, исходивших от мощей святых страстотерпцев, и народное почитание сделали свое дело. Грекам, наконец, пришлось признать святость русских князей. В народном предании святые князья, прежде всего, фигурируют как заступники земли Русской. В честь святых было сочинено немало молитвословий, включая уникальные, знаменитые житийные Паремии, которые сохранялись в русской Богослужении вплоть до начала XVII века.

Число икон, медного литья и других изображений святых Бориса и Глеба - огромно. Практически в любом историческом музее, посвященном древнерусской иконописи, сегодня можно найти иконы святых самых разных размеров и уровней иконописного мастерства.

Известны также и собственно старообрядческие иконы Бориса и Глеба. Так, после церковного раскола большое распространение получили литые иконы святых, коих существует около 10 разных вариантов.

Также в честь святых названо несколько городов и населенных пунктов.

Установлены следующие дни почитания святых Бориса и Глеба:

• 15 мая - перенесение мощей святых мучеников князей русских Бориса и Глеба, во святом крещении нареченных Роман и Давыд (1072 и 1115 гг.);
• 2 июня - первое перенесение мощей святых мучеников Бориса и Глеба (1072 г.);
• 6 августа - совместное празднование святым Борису и Глебу;
• 24 августа - перенесение ветхих рак святых страстотерпец князей Бориса и Глеба от Вышгорода в Смоленск (1191 г.);
• 18 сентября - успение святого и благоверного князя Глеба, по плоти брата святого Бориса (1015 г.).

————————

Библиотека Русской веры
→

Тропарь, глас 2

Правдивая страстотерпца, и истинная Евангелию Христову послушателя, целомудреный Романе, с незлобивым Давыдом, не сопротив стаста врагу сущу брату, убивающему телеса ваю, душама же коснутися немогущу. Да плачется убо злый властолюбец, вы же радующася с лики ангельскими, предстоита Святей Троице. Молитася о державе сродник ваших богоугодне быти, и сыновом русским спастися.

Кондак, глас 3

Восия днесь преславная память ваю благородная страстотерпца Христова, Романе и Давыде, созывающее нас к похвалению Христа Бога нашего. Тем притекающее к рацее мощей ваю, исцеления дар приемлем, молитвами ваю святая, вы бо божественная врача еста.

Храмы в честь святых Бориса и Глеба

Интересно, что почитание святых Борис и Глеба в древней Руси было куда более распространено, чем даже почитание святых равноапостольного князя Владимира и княгини Ольги. Особенно заметно это по числу храмов, построенных во имя этих святых. Их число достигает нескольких десятков.

Строительство церквей в честь святых князей русских Бориса и Глеба было обширно на протяжении всей истории русской Церкви. В домонгольский период это, прежде всего, церковь в Вышгороде, куда постоянно совершались паломничества.

В честь святых Бориса и Глеба были созданы монастыри: Новоторжский, в Турове, Нагорный в Переславле-Залесском. К началу 70-х гг. XI в. на местах гибели обоих князей были сооружены деревянные церкви, которые со временем были заменены каменными. Одним из центров почитания князей Бориса и Глеба являлся монастырь на Смядыни. В XII в. был воздвигнут существующий поныне Борисоглебский собор в Чернигове.

Аналогичные каменные постройки появились в Рязани, Ростово-Суздальской земле, Полоцке, Новгороде, Городне и других.

Посвящение храмов и монастырей Борису и Глебу не прекращалось и в последующее время. Борисоглебские храмы были построены: в Ростове, Муроме, Рязани, в с.Любодицы (ныне Бежецкий район Тверской области). Несколько церквей были посвящены Борису и Глебу в Новгороде: на воротах кремля, «в Плотниках».

Значительное число Борисоглебских храмов существовало в Москве и предместьях города: у Арбатских ворот, на Поварской улице, верхний храм церкви в Зюзине, а также в Подмосковье.

В XIV - начале XX вв. существовали монастыри во имя Бориса и Глеба: Ушенский на берегу реки Ушны близ Мурома, в Новгороде «с Загзенья», в Полоцке, на реке Сухоне в Тотемском уезде Вологодской губернии, в Сольвычегодске, в Можайске, в Переславле-Залесском «на песках», в Суздале, в Чернигове.

В 1660 г. иноки Межигорского Преображенского монастыря получили грамоту от царя Алексея Михайловича на построение обители «на крови» Бориса, однако монастырь по неизвестным причинам не был создан. В 1664 г. протопоп переяславского Успенского собора Григорий Бутович поставил здесь каменный крест. В конце XVII в. упоминается храм во имя Бориса и Глеба неподалеку от места гибели Бориса.

В настоящее время действующими являются первый на Руси Новоторжский Борисоглебский монастырь в г. Торжок Тверской области, Борисоглебский на Устье мужской монастырь в поселке Борисоглебском Ярославской области, Борисоглебский монастырь в Дмитрове, Аносин во имя Бориса и Глеба, Борисоглебский женский монастырь в Истринском районе Московской области, Борисоглебский женский монастырь в селе Водяное Харьковской области, Украина.

В Русской Православной Старообрядческой Церкви, Русской Древлеправославной Церкви и других старообрядческих согласиях нет ни одного храма, посвященного святым князьям - страстотерпцам Борису и Глебу. Что, надо признать, свидетельствует об упадке почитания русских святых в старообрядчестве. Вместе с тем надо отметить, что страстотерпцы по-прежнему почитаются в южнославянских странах, а в Московской Патриархии периодически открываются новые храмы и монастыри во имя этих святых.

БОРИС И ГЛЕБ (в крещении Роман и Давид) (?—1015), русские князья, младшие сыновья Владимира Святославича, первые по времени канонизации русские святые. Из династии Рюриковичей. Скорее всего, были сыновьями киевского князя от «болгарыни», хотя, на основании косвенных данных, неоднократно высказывалось предположение, что Борис и Глеб были сыновьями Владимира Святославича от брака с византийской царевной Анной. Судя по именам Бориса и Глеба, версия о болгарском происхождении их матери заслуживает предпочтения. Согласно «Сказанию о Борисе и Глебе» (11 век) и «Повести временных лет», при жизни отца Борис занимал княжеский стол в Ростове, а Глеб - в Муроме. Однако в «Чтении о житии Бориса и Глеба» (11 век) местом княжения Бориса назван Владимир-Волынский, где он обосновался после женитьбы, а Глеб, согласно этому источнику, находился по малолетству при отце в Киеве. Сделать решительный выбор в пользу той или иной версии затруднительно. Возможно, в последние годы своего правления (около 1012-1013 годов) Владимир Святославич планировал передать киевский стол Борису, что означало бы коренную ломку традиционного порядка столонаследия. Отчасти это подтверждается тем, что тогда он держал Бориса при себе. Подобное решение Владимира Святославича могло объясняться царским происхождением Бориса. Однако планы киевского князя натолкнулись в 1013-14 годах на активное противодействие его старших сыновей - приёмного Святополка Владимировича и родного Ярослава Владимировича. После кончины Владимира Святославича (15.7.1015) киевский стол по праву старшинства занял Святополк. Борис узнал об этом, когда возвращался во главе отцовской дружины из похода на печенегов. Дружинники предложили Борису поддержать его в борьбе за киевский стол, однако он отказался, после чего большую часть дружины покинула его. По данным житийных источников, Борис и его дружинники были убиты в воскресенье 24 июля в стане Бориса в урочище Альта (Алта, Алто, Л то, Льто) (дата и место вызывают некоторые сомнения). Его тело было доставлено в Вышгород и погребено у церкви Святого Василия.

Глеб был убит 5.9.1015 близ устья реки Смядынь, у Смоленска. По разным данным, либо его обманом вызвали из Мурома, либо он бежал из Киева на север, и был настигнут убийцами. Его тело похоронили на месте гибели. Через некоторое время (возможно, в 1017 или 1020 году) по приказу киевского князя Ярослава Владимировича оно было найдено и перезахоронено рядом с останками Бориса в Вышгороде.

Некоторое время могилы Бориса и Глеба находились в забвении и небрежении. Вскоре церковь Святого Василия сгорела, но все иконы и богослужебную утварь удалось спасти, что было приписано заступничеству Бориса и Глеба. На месте сгоревшей церкви, по-видимому, во 2-й половине 1040-х годов, была выстроена новая пятиглавая деревянная церковь во имя Бориса и Глеба, которую освятили 24 июля, куда в тот же день перенесли мощи Бориса и Глеба. На этот день, к которому приурочивалось убиение Бориса, был установлен и ежегодный праздник святых Бориса и Глеба. 20.5.1072 состоялось перенесение мощей Бориса и Глеба в новую церковь, построенную киевским князем Изяславом Ярославичем. На 20 мая был установлен ещё один день поминовения Бориса и Глеба. В середине 1070-х годов Святослав Ярославич начал строить новый храм в Вышгороде, однако по окончании строительства (вероятно, в 1080-90-е годы) он рухнул. В 1112 году его восстановил на свои средства сын Святослава - князь Олег Святославич, после чего 2.5.1115 вновь состоялось перенесение мощей страстотерпцев, не уступавшее по торжественности событиям 1072 года. На этот день было также установлено празднование памяти Бориса и Глеба (в 15-16 веках оно окончательно вытеснило празднование 20 мая). Помимо мощей Бориса и Глеба в Вышгороде хранились и другие борисоглебские реликвии, в частности, меч Бориса, в 1155 году увезённый во Владимир князем Андреем Юрьевичем. Храм в Вышгороде был разрушен в 1240 году во время нашествия монголо-татар на Киев, тогда же были утрачены мощи князей.

С 11 века получило активное распространение храмостроительство в честь Бориса и Глеба. К началу 1070-х годов на местах их гибели были построены деревянные церкви, которые со временем сменились каменными: в 1117 году киевский князь Владимир Всеволодович заложил каменную церковь в урочище Альта, а в 1145 году его внук смоленский князь Ростислав Мстиславич - на Смядыни; почти сразу при них возникли монастыри (на Альте - ранее 1073 года, сожжён половцами в 1154 году; на Смядыни - не позднее 1138 года, существовал до начала 18 века). До 1123 года был построен Борисоглебский собор в Чернигове; каменные храмы появились в Рязани (вероятно, в 1120-30-е годы), Кидекше (около Суздаля, 1152 год), Полоцке (середина 12 века), Новгороде (ныне Великий Новгород; 1167-73 годы), Городне (современный Гродно; 1180-90-е годы) и др., при многих из них позднее сложились монастыри. Посвящение храмов и монастырей Бориса и Глеба не прекращалось и в последующее время (среди них - Борисоглебский монастырь в Торжке, Борисоглебский монастырь близ Ростова). На иконах в соответствии с традицией Борис изображается молодым, обычно с небольшой тёмной бородой и усами, а Глеб - юным, безбородым, с длинными локонами, ниспадающими на плечи. Борис и Глеб почитались как целители и как заступники Русской земли и небесные помощники русских князей.

Источн.: Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы имени П., 1916; Бугославский С. А. Укpaїнo-руські пам’ятки XI-XVIII вєка про князiв Бориса та Глiбa: (Poзвiдкa и текста). Київ, 1928; Успенский сборник XII— XIII века М., 1971; Полное собрание русских летописей. М., 1997-2000. Т. 1-3.

Лит. : Ильин Н. Н. Летописная статья 6523 года и ее

Невинно убиенные Борис и Глеб не успели совершить ни воинских, ни духовных подвигов, не прожили длинную благочестивую жизнь. Отчего же их первыми на Руси причислили к небесному воинству?

Биография

О младших сыновьях Владимира Крестителя историкам известно немного. Борис и Глеб (во крещении - Роман и Давид соответственно) были сыновьями киевского князя от византийской царевны Анны из Македонской династии. Едва мальчики подросли, каждому в удел Владимир отдал по городу: Борису - Ростов, а Глебу - Муром.

Как выглядели княжичи - судить трудно, правда, сохранилось описание внешности Бориса, но записанное полстолетия спустя после его кончины. «Сказание о Борисе и Глебе» говорит, что юноша был «телом красив, высок, лицом кругл, плечи широкие, тонок в талии, глазами добр, весел лицом».

О Глебе и таких скудных сведений найти невозможно, остается довериться фантазии или иконописной традиции, которая рисует Глеба совсем юным, длинноволосым и безбородым. Вот и все, что сохранилось до наших дней о двух молодых княжичах. Как будто они ничем не выделялись среди прочих отпрысков Владимира.

Надо отметить, что князь Красное Солнышко был многодетным отцом, от разных жен у него родилось несколько сыновей: Вышеслав от скандинавки Оловы, Святополк (по крови - сын убитого Владимиром брата Ярополка), Изяслав, Ярослав и Всеволод - от плененной князем после братоубийства жены Ярополка Рогнеды, Мстислав, Станислав и Судислав от Адельи, Святослав от «чехини» Мальфриды, Позвизд, чья мать неизвестна, и дети Анны Византийской Борис и Глеб.

Перечесть же дочерей, о которых почти не писали в летописях, и незаконных детей от множества наложниц практически невозможно.

Вышеслав и Изяслав скончались раньше отца, Святополк и Ярослав бунтовали против его власти (Ярослав, например, отказался отдавать дань, собранную в Новгороде), и Владимир обратил свой взор на младших сыновей - Бориса и Глеба.

Во-первых, они были единственными из его сыновей, рожденными в христианстве, то есть, по мнению Крестителя, наиболее законными его детьми. Во-вторых, в них текла кровь византийских базилевсов, которые в то время еще оставались образцом и авторитетом для русских правителей. И наконец, в-третьих, младшие были, видимо, самыми послушными из княжичей и могли продолжить политику отца после его смерти.

По отрывочным летописным записям, Владимир держал Бориса при себе, подумывая именно ему передать великое княжение, даже подчинил ему свою дружину. Однако к моменту смерти родителя Борис отправился в поход на печенегов, а Глеб оставался в своем уделе - Муроме.

Каноническая история убийства

Удивительно, что при таком обилии сыновей Владимир не сделал формальных распоряжений о наследнике. Вероятно, он пребывал в общем убеждении многих властителей: считал, что будет править вечно. Но пришел и для него смертный час, а вслед за его кончиной возник вопрос: кто станет князем киевским, главным на Русской земле?

Официальная история о дальнейших событиях говорит следующее. Поскольку двое сыновей Владимира к 1015 году уже умерли, реальных претендентов на Киевский стол осталось двое: Святополк, женатый на дочери польского князя Болеслава, и Ярослав (тогда еще не Мудрый, а Хромой), имеющий тестем шведского короля Олафа.

Ярослав отсиживался в новгородском уделе, а Святополк находился в Киеве, поэтому он и взял власть в свои руки. Однако, согласно летописному сказанию, на этом не успокоился, а решил физически устранить всех прочих претендентов на великое княжение.

Борис в это время спешил домой из неудачного военного похода, но застать в живых отца не успел - известие о смерти Владимира он получил, когда остановился лагерем на реке Альте. Дружина, доверявшая молодому князю, стала уговаривать его идти на Киев и взять власть. Это свидетельство лишний раз доказывает, что Бориса рассматривали как отцовского наследника. Но летопись сообщает, что на уговоры воинов он не поддался, и отвечал им:

Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет мне вместо отца.

Решение было подлинно христианским и поддерживало крепость семейных уз, но дружина с ним не согласилась и ушла в Киев. Борис остался лишь с ближними отроками, чем воспользовался Святополк. Он направил на Альту убийц, и они совершили свое черное дело, не встретив никакого сопротивления.

Борис пел псалмы и не думал спасаться, только его старый слуга-венгр пытался прикрыть княжича своим телом от копий заговорщиков. Тело Бориса перевезли в Вышгород и спешно погребли у церкви Святого Василия.

Избавившись от одного соперника, Святополк принялся за другого брата - Глеба. Летописцы считают, что он не только хотел уничтожить еще одного претендента на престол, но также опасался мести со стороны единоутробного родича убитого им Бориса.

Глеб получил от Святополка известие о смерти отца и выехал в Киев, однако остановился возле Смоленска, где его нашло второе послание - от Ярослава.

Нужно отметить, что сам маршрут от Мурома до Киева проходит в стороне от Смоленска, и как там оказался Глеб - еще одна загадка этой истории. Но так или иначе, а письмо Ярослава, сообщавшее об угрозе для его жизни, согласно рассказу летописца, застало княжича именно там.

Там же застали его и убийцы, и никто из его отроков, которым было строго запрещено пускать в ход оружие, не смог помешать злодеянию. Погребли Глеба прямо на месте убийства, в простом гробу из долбленого дерева.

Пока длилась братоубийственная рознь, Ярослав собрал в Новгороде 40 000 ополчения и 1000 варяжских наемников под руководством ярла Эймунда, двинулся на Киев и выгнал оттуда Святополка, который бежал в Польшу.

По приказу Ярослава тело Глеба нашли и перевезли в Вышгород, где похоронили рядом с Борисом.

С этого момента погибшие княжичи перестали быть просто юношами, убитыми в борьбе за власть, они стали уроком для всякого, затевающего братоубийственную бойню.

Ярослав сделал все, чтобы память о них стала священной, Святополка же до наших дней историки привычно именуют Окаянным. Но он ли на самом деле отдал приказ об убийстве Бориса и Глеба?

Другие версии

Наряду с традиционной гипотезой об убийстве княжичей существует еще одна, и в ней убийца - «положительный» Ярослав, в итоге занявший киевский стол. Один из доводов в пользу этой версии объясняется обычной логикой.

Как известно из летописных источников, младшие Владимировичи поддерживали Святополка в его притязаниях на трон и решительно отказались поднимать против него оружие.

Борис из-за своей миротворческой позиции даже утратил власть над дружиной, которая тут же переметнулась к победителю. Разумеется, для Святополка было бы более чем странно убивать своих союзников.

Еще один аргумент, обвиняющий Ярослава, содержится в скандинавской «Саге об Эймунде». Ярл был военачальником Ярослава еще в Новгороде. Сага повествует о том, как Эймунд нанялся в Хольмгарде (Новгороде) на службу к конунгу Ярислейфу (Ярославу) и как тот сражался за власть в Гардарике (Руси) с другим конунгом Бурислейфом (Борисом).

В саге Бориса лишают жизни варяги по приказу Ярослава, и Эймунд приносит ему в мешке страшное доказательство исполненной работы - голову Бориса. Затем, говорит сага, «весь народ в стране пошел под руку Ярислейфа и поклялся клятвами, и стал он конунгом над тем княжеством, которое они раньше держали вдвоем».

Есть также несколько косвенных доказательств вины Ярослава. Его способность избавиться от соперников подтверждается 23-летним заключением в киевском порубе еще одного Владимировича - псковского князя Судислава.

В темнице его держал не кто иной, как Ярослав. Кроме того, причисливший Бориса и Глеба к лику святых и столько сделавший для прославления их памяти Ярослав не назвал никого из своих детей ни мирскими, ни крестильными их именами.

Дать детям небесными покровителями родных братьев было бы более чем закономерно, однако этого не произошло. Зато один из внуков киевского князя носил имя Святополк, чего никак не могло случиться, если бы это было имя братоубийцы, «русского Каина».

Приверженцы в научной среде есть и у канонической, и у альтернативной версий. К сожалению, неоспоримых доказательств ни одной из них до настоящего времени не найдено.

Долгая память

В русском православии Борис и Глеб занимают почетное место. Верующие чтут их как страстотерпцев, принявших смерть от родича и проявивших в момент гибели истинно христианское незлобие и непротивление насилию, но канонизированы они были также по причине чудес, совершаемых по молитве верующих их святыми мощами.

На страницах «Сказания» прозревали слепые, исцелялись хромые и увечные, по молитве получали освобождение из тюрьмы раскаявшиеся грешники, и все эти чудеса творили святые князья Борис и Глеб.

Позже братья-мученики сделались также заступниками русского воинства в тяжких битвах: помогали они Александру в Невской битве, Рюрику Ростиславичу в сражении с ханом Кончаком, Дмитрию Донскому в Куликовской битве.

Не менее велика оказалась заслуга Бориса и Глеба в политической истории Руси. Ярослава не напрасно прозвали Мудрым: он использовал смерть младших братьев для укрепления государственного единства страны на основе строгого выполнения феодальных обязанностей старших и младших братьев по отношению друг к другу.

Анна НОВГОРОДЦЕВА

- Борис и Глеб

Святые благоверные князья российские и страстотерпцы Борис и Глеб - первые русские канонизированные святые, совершившие свой духовный подвиг в XI веке. На протяжении десяти столетий люди помнят о них и молятся им, обращаются к небесным покровителям за помощью и за исцелением.

На некоторых православных русских иконах изображены два брата. Один постарше, с бородкой, другой по моложе. На них княжеские плащи, шапочки с круглым верхом и собольей опушкой. Братья стоят или едут рядом на легконогих лошадках: одна вороная, черная, другая — рыжая, смотрится почти красной. Это Борис и Глеб — первые святые русской земли.

История братьев Бориса и Глеба

Братья были младшими сыновьями киевского князя Владимира Святославовича — того самого, которого народ прозвал «Красным Солнышком». Борис и Глеб с молодых лет слышали непростую историю их отца. Ему пришлось поднять оружие на своего старшего брата Ярополка, борьба которого за княжескую власть привела к гибели их третьего брата — Олега. Одолев дружину брата, Владимир проявил великодушие и не собирался проливать родную кровь. Однако Ярополк все же погиб от мечей варягов, и его смерть тяжелым камнем лежала на душе у князя Владимира.

Распри между князьями привели к великому разорению русских земель. Воспользовавшись смутой, на Русь двинулись поляки и болгары, на южных ее рубежах совершали набеги степняки-печенеги. Владимиру Святославовичу не раз пришлось водить свою дружину в походы, освобождая и собирая под свое крыло захваченные уделы. После одного из таких походов (на Херсонес) киевский князь крестил своих подданных в водах Днепра.

Новая, православная, вера была по сердцу Борису и Глебу. Старший, Борис, хорошо знал грамоту, часто читал Священное Писание и говорил с братом о жизни великих христианских подвижников и мучеников. Примеры людей, не дрогнувших перед суровыми жизненными испытаниями и не поступившихся своей верой, вдохновляли братьев. Очень скоро им самим пришлось делать в жизни трудный выбор.

В 1015 году престарелый князь Владимир Святославович тяжело заболел и не смог возглавить очередной поход против печенегов. Вместо себя он отправил своего сына Бориса, который к тому времени уже почти четверть века княжил в городе Ростове. У Владимира было несколько сыновей, но его выбор пал на Бориса не случайно. Тот был хорошим воеводой, был добр к простому люду, его любила дружина.

Борьба братьев за княжество на Руси

В том походе сражаться Борису не пришлось. Печенеги, узнав о приближении грозной рати, ушли далеко в степи, а из Киева к тому времени пришли скорбные вести — скончался князь Владимир. Однако не только это печалило Бориса. Гонцы сообщали, что киевский престол захватил его старший брат Святополк. Опасаясь, что Борис тоже станет претендовать на престол, он задумал его убить.

Возмущенная дружина Бориса шумела, предлагая идти войной на Киев, силой взять престол и скинуть с него нелюбимого ими Святополка. Однако Борис прекрасно знал, к чему приведут такие действия. Пожар старой семейной драмы вновь готов был вспыхнуть, теперь уже опаляя детей князя Владимира. Руси опять грозило разорение, сотни дружинников могли погибнуть в княжеской схватке за власть.

Смерть Бориса

Борис не хотел этого допустить. Он отпустил дружину и остался в своем шатре молиться. Он знал, что посланные Святополком убийцы уже недалеко. Они ворвались в шатер к князю утром и стали бить его копьями. Бориса пытался прикрыть своим телом его верный слуга — венгр Георгий. Не пощадили и его. Тело истекающего кровью князя завернули в ткань шатра, бросили на телегу и повезли в сторону Киева. У стен города Борис еще дышал. Довершая свое черное дело, убийцы закололи его мечами. Тело убитого князя было погребено в Вышгороде, у церкви святого Василия.

Смерть Глеба

В то время Святополк послал гонцов к Глебу, который княжил в Муроме. Гонцы сообщили Глебу, что князь Владимир тяжело заболел и зовет сына в Киев проститься перед смертью. На самом деле и Владимир, и Борис были уже мертвы. Этой хитростью Святополк пытался выманить из Мурома своего брата, чтобы расправиться и с ним. Глеб поверил гонцам и отправился в дорогу.

Неподалеку от Смоленска Глеба нашли другие вестники. Они были посланы четвертым сыном Владимира — Ярославом, который хотел сообщить брату, что отец их мертв, Борис убит, а жизнь Глеба находится в смертельной опасности. Глеб не пожелал верить этим ужасным словам. У него была возможность вернуться в Муром, окружить себя дружиной, переждать. Однако, как и его брат Борис, он не пожелал противиться злу и поехал навстречу своей гибели.

Смерть настигла Глеба на Днепре, в устье речки Медыни. Ладья убийц догнала ладью Глеба, и через несколько мгновений юный князь пал с перерезанным горлом. В летописях сказано, что тело убитого было брошено на берегу «между двумя колодами».

Проклятие Святополка Смердящего

Борис и Глеб почти добровольно приняли смерть, отказавшись от вооруженной борьбы со злокозненным братом, однако тому не суждено было долго править в Киеве. Осенью к стенам города подступила новгородская рать, возглавляемая Ярославом. Опасаясь расправы, Святополк бежал.

Но смириться с потерей власти он не мог и еще дважды появлялся у стен Киева. Первый раз он привел печенегов, второй раз — поляков. Святополк хотел добиться власти любыми путями. Ярослав боролся с братоубийцей долгих четыре года. Однажды он был вынужден даже бежать в Новгород, но в 1019 году Святополк все же был окончательно побежден. Решающий бой произошел у реки Альты — той самой, на берегу которой был убит князь Борис. Святополк же бежал в Польшу, где до конца своих дней не находил себе пристанища. В народе его прозвали Смердящим.

Борис и Глеб - первые русские святые

Тело Глеба было найдено через несколько лет. Чудесным образом его не коснулся тлен. Останки мученика были захоронены рядом с братом — в Вышгороде.

Впоследствии около могилы убиенных князей был освящен первый из Борисоглебских храмов. Его построил Ярослав Мудрый, а освящение каменной пятиглавой церкви 24 июля 1026 года совершил Иоанн, митрополит Киевский, вместе с собором местного духовенства.

В 1071 году Борис и Глеб были причислены к лику святых. Они не были ни монахами, ни отшельниками. Братья не ответили на зло насилием, приняли смерть и так стали первыми русскими страстотерпцами. Их память чтится 2 мая; в этот день мощи братьев были перенесены в новую церковь в Вышгороде. Святые Борис и Глеб были и остаются на Руси «небесными молитвенниками» за всех православных христиан.

Начало почитанию святых братьев-князей Бориса и Глеба положил тоже их брат Ярослав Мудрый после того, как занял в Киеве великокняжеский престол.

Летописцы единодушно сравнивали Святополка с другим братоубийцей, библейским Каином, имя которого стало нарицательным, и утверждали, что злодею до конца его дней нигде не нашлось покоя, и даже его могила источала зловоние и смрад.

Кровь же, пролитая Глебом и его братом, словно залила пожар междоусобных раздоров, горевший на Руси, память же о братьях навсегда пережила их, ибо сказано в Святом Писании: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить».

Временами, в ключевые моменты истории, образы братьев являются в мир, благословляя людей на духовные подвиги.

Благословение братьев Александру Невскому

В 1240 году в устье Невы вошли шведские корабли. Когда весть о вторжении врагов долетела до Новгорода, его князь Александр, не дожидаясь подмоги соседей, выступил со своей дружиной навстречу неприятельской эскадре. Легенда рассказывает, что в ночь перед битвой на водах реки в тумане появилась ладья, на которой стояли два святых брата. Они благословили новгородцев на ратный подвиг. Шведы были разбиты, и после той славной победы .

Борис и Глеб покровители рода Рюриковичей

Борис и Глеб стали первыми русскими святыми, покровителями царствующего , и почитаются православной Церковью как чудотворцы-целители и страстотерпцы.

Саша Митрахович 25.01.2016 12:37

На фото: Перенесение мощей Бориса и Глеба.

В чем же состоит особенность святых Бориса и Глеба , в чем заключался их духовный подвиг, что столько веков люди помнят о нем? Если разобраться, то кажется, что ничего особенного они не совершили — они ведь даже не мученики, а страстотерпцы, то есть те, кто без сопротивления принял страдания и смерть от рук единоверцев, а не совершал мученического исповедания веры.

Борис и Глеб были сыновьями киевского князя Владимира Святославича, старшими сводными братьями им приходились Святополк, получивший прозвище Окаянный, и Ярослав Мудрый.

Владимир призвал Бориса в Киев и дал ему воинов, чтобы он сразился с печенегами. Тот выступил в поход и, не встретив врага, собирался возвращаться, и вдруг получил известие о смерти отца и о том, что Святополк хочет убить его, чтобы захватить единолично власть.

Борис не стал спасаться бегством, а встал на молитву в своем шатре - тут и напали на него подосланные Святополком убийцы. Смертельно раненный, он молился о прощении для своих врагов.

«И, воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: “Братья, приступивши - заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!”»

Ярослав предупредил Глеба, что Святополк хочет убить и его вслед за братом, но Глеб тоже не стал скрываться от врагов и принял страдание и смерть. Тело его бросили в пустынном месте, и долгое время пастухи видели там свет и слышали ангельское пение, но никто не знал причины, пока Ярослав Мудрый через много лет не нашел тело Глеба и не похоронил его рядом с Борисом. Тело святого оставалось нетленно, и дикие звери не тронули его.

В 1072 году мощи братьев были торжественно перенесены в новый собор в Вышгороде - с тех пор 15 мая считается днем их прославления. В течение ста лет у гроба святых совершались чудеса исцеления, поэтому они были прославлены как целители.

Во всех изображениях — и на иконах, и в литературных памятниках — подчеркиваются смирение и кротость братьев, их добрые, мягкие лица. Именно в этом и заключается их святость - в принятии страданий без сопротивления, в прощении и любви.

Народ хранит память о святых в названиях церквей, монастырей и городов - в России есть город Борисоглебск в Воронежской области, Романов-Борисоглебск (Тутаев) в Ярославской области, город Даугавпилс в Литве тоже носил раньше имя Борисоглебск, и это не говоря о множестве Борисоглебских церквей.

В Москве известный храм Бориса и Глеба, уничтоженный в 1930-е годы, находился у Арбатских ворот - о нем вспоминает Борис Пастернак в стихотворении «Вакханалия»:

Город. Зимнее небо.
Тьма. Пролеты ворот.
У Бориса и Глеба Свет, и служба идет.
Лбы молящихся,
ризы И старух
шушуны Свечек
пламенем снизу
Слабо озарены...

Плач Бориса по умершему отцу находит отклик в сердцах читателей даже через тысячу лет:

«Увы мне, отец и господин мой! К кому прибегну, к кому обращу взор свой? Где еще найду такую мудрость и как обойдусь без наставлений разума твоего? Увы мне, увы мне! Как же ты зашло, солнце мое, а меня не было там! Был бы я там, то сам бы своими руками честное тело твое убрал и могиле предал. Но не нес я доблестное тело твое, не сподобился целовать твои прекрасные седины. Сердце мое горит, душа моя разум смущает, и не знаю, к кому обратиться, кому поведать эту горькую печаль?»

Саша Митрахович 07.11.2018 18:16

Одно из самых темных мест первоначальной отечественной истории - смерть князей Бориса и Глеба, ставших впоследствии первыми русскими святыми. Официально считается, что оба брата были убиты по приказу Святополка «Окаянного», которого затем изгнал из Киева знаменитый Ярослав, прозванный потомками «Мудрым». Эта версия подтверждается летописями, агиографическими сказаниями и повестями, содержится в качестве основной или единственной в многочисленных учебниках, энциклопедиях и монографиях.

Однако даже при беглом прочтении источников возникают серьезные сомнения в правдоподобности описанных событий. Судите сами.

Первое упоминание Святополка и Ярослава в летописи относится к 988 году. Автор сначала перечисляет всех двенадцать сыновей Владимира, а затем описывает, кто на какой стол был в том году посажен. Вряд ли тогда уже родились все отпрыски великого князя, но нас пока интересуют только самые старшие. Вышеслав сел в Новгороде, Изяслав стал основателем Полоцкой династии, Святополку достался Туров, а Ярославу - Ростов.

Следующей строкой идет известие о смерти Вышеслава (на самом деле он умер намного позже, за несколько лет до смерти Владимира). Ярослав переходит в Новгород, Ростов достается Борису, Глеб становится муромским князем, Святослав - древлянским, Всеволод - волынским, а Мстислав едет в отдаленную Тмуторокань. Изяслав к тому времени уже умер, и в Полоцке правит его сын Брячислав.

И вот здесь - первая недомолвка летописи. Почему нет упоминания самого старшего из наследников, Святополка? По идее, именно он должен был занять новгородский стол. Запомним этот важный момент и идем дальше.

Наша история начинается в 1014 году. Ярослав, сидящий в Новгороде, отказывается выслать отцу законную дань в две тысячи гривен. Владимир начинает собирать войско и отдает приказ торить дороги и мостить переправы. Однако отцу не доведется выступить в поход против сына. Его сваливает тяжелый недуг. Летописец говорит, что «не дал Бог дьяволу радости». Несмотря на столь оптимистичное заявление, эти события становятся прологом долгой десятилетней войны между потомками Владимира.

На следующий год старый князь умирает. Незадолго до этого Борис, находящийся в Киеве при отце, отправляется в поход на печенегов. Он ведет дружину Владимира и киевское войско (ополчение). Вот тут-то и начинаются странности. Власть в Киеве захватывает не совсем понятно как там очутившийся Святополк. Он начинает раздавать киевлянам подарки и «имение», те берут, но все равно (по словам летописца) хотят Бориса.

Одновременно Святополк посылает гонцов с вестью о смерти отца к Борису, который в это время возвращается назад, так как печенегов «не нашел». Дружина и киевское войско предлагают Борису идти на Киев и брать власть. Тот отказывается, мотивируя это тем, что не пойдет против старшего брата, тот ему теперь «вместо отца» и т.д.

Вообще-то, агиографические повести и сказания представляют Бориса и Глеба совсем юными, у них даже борода и усы то ли не растут, то ли совсем малы. Однако, судя по всему, в те годы Борису было уже примерно 27-28 лет. По тем временам, когда начинали самостоятельно княжить в 15-16 лет, этот возраст уж никак не назовешь младенческим.

Дружина и вои бросают незадачливого князя и уходят. Святополк узнает об этом и едет в Вышгород. Местные бояре соглашаются поехать и убить Бориса. Всё это время последний сидит в своем шатре на Альте (приток Трубежа), молится, плачет и распевает псалмы. Даже, когда он узнает, что его хотят убить, ничего не предпринимает. Заговорщики врываются в шатер и пронзают князя и его слугу сулицами (короткие копья). При этом слуге отрубают голову (немаловажная деталь, запомним её, как и весь антураж с ночным нападением).

Убийцы везут тело Бориса в Вышгород. По дороге тот начинает подавать признаки жизни, это становится известно Святополку, который посылает двух варягов добить Бориса. Последняя подробность вообще выглядит просто фантастически. Как Святополк узнал о том, что Борис ещё жив, зачем он посылал варягов его добить (почему это не могли сделать сами заговорщики - совесть проснулась, что ли?), как те успели так быстро обернуться и т.д.

Не менее странно и поведение Бориса. Он - сын великого киевского князя, вполне законный наследник правителя огромной восточноевропейской империи. Отец незадолго до смерти вызывает его к себе, фактически делает своим соправителем, отдает под начало личную дружину и войско стольного града. И дружина, и сами киевляне хотят видеть Бориса своим князем. О чем это говорит? Думается, о том, что личные качества Бориса вполне устраивали и профессиональных воинов, и средние зажиточные слои киевлян (тех, из кого и состояло воинское ополчение). То есть - он был как минимум смелым и решительным воякой, в то же время, наверное - достаточно умелым и жестким администратором.

И вдруг Борис отказывается от предложенной ему самой судьбой власти, начинает проливать слезы, распевать псалмы и ничего не предпринимает даже после того, как узнает, что против него уже высланы убийцы. Честно говоря, образ этого «непротивленца злу» и «ботаника-интеллигента» никак не вяжется с реальным русским князем, любимцем дружины и обеспеченных слоев «вооруженного народа». Понятно, что авторы летописи могли и слегка присочинить, придавая облику Бориса «святости», как они её понимали. Но в любом случае - поведение Бориса логичным никак не назовешь.

Самое интересное, что не совсем логично и поведение «окаянного» Святополка. Он прекрасно знает, что ему не подчинятся ни Ярослав, ни Мстислав, ни Брячислав. Будет война. При этом Борис (и Глеб) не выказывают ему ни малейшего сопротивления (как старшему в роду). А он зачем-то приказывает убить своих потенциальных союзников. Ничем другим, как «окаянностью», это и не объяснишь. Летописец, впрочем, особо и не пытается.

С Глебом же история выходит совсем странная. Святополк отправляет ему гонца с наказом «прибыть к умирающему отцу». Тот едет из Мурома на Волгу, затем - на Смоленск, чуть ниже города садится в корабль (или насад). Вообще-то, путь из Мурома в Киев никак не лежит ни через Волгу, ни через Смоленск и проходит значительно южнее. Если по рекам - то по Оке и потом через притоки Десны - в Чернигов. Можно было бы предположить, что Глеб едет из Ростова, где временно княжит вместо отозванного в Киев Бориса. Однако, учитывая более чем странное поведение его личной охраны (отроков), такой вариант тоже маловероятен.

По пути Глеба встречают гонцы от Ярослава (из Новгорода), которые сообщают о смерти отца и убийстве Бориса. Глеб тут же начинает проливать слезы (и, наверное, распевать псалмы). Прибывшие вскоре от Святополка убийцы при полном непротивлении людей Глеба отдают приказ личному повару последнего (!) зарезать своего господина ножом. Что тот и делает.

Более глупой и нелогичной версии придумать, наверное, было просто невозможно. Зачем Глеб поперся в кружной путь через Волгу и Смоленск? Почему его отроки не оказали ни малейшего сопротивления? Если он был таким мягкотелым, что его откровенно презирали собственные люди, включая личного повара - зачем вообще было его убивать, какую опасность он мог представлять для старшего в роду Святополка? И вообще - не слишком ли много нерешительных рохлей среди сыновей и наследников великого князя?

В общем, ясно, что официальная версия никуда не годится. А что же было на самом деле? Восстановить картину помогают зарубежные источники. Но сначала очень кратко опишем последующие события в трактовке летописи.

После смерти Глеба по приказу Святополка убивают Святослава древлянского. Ярослав в следующем году (1016) выступает против Святополка и побеждает его. Последний бежит в Польшу и возвращается через два года (1018) с армией польского короля Болеслава. Теперь спасается бегством уже Ярослав. Ещё через год Святополк изгоняет ляхов. Ярослав выступает в новый поход и одерживает окончательную победу, в том числе и над союзными Святополку печенегами. Святополк бежит и умирает от ран.

А теперь обратимся к хронике Титмара Мерзебургского, который до конца 1018 года был епископом немецких земель на границе с Польшей. По сведениям Титмара, один из сыновей Владимира был женат на дочери польского короля Болеслава. О том же сообщает и польская хроника Галла Анонима. Учитывая то, что Святополк был одним из старших сыновей (после умершего Изяслава и Вышеслава) и бежал затем именно в Польшу, очевидно, речь идет именно о нем.

Судя по всему, поначалу Владимир хотел сделать Святополка своим наследником и возможно даже соправителем. Однако затем он заподозрил заговор и заключил сына в темницу (вместе с женой и её священником Рейнберном). Вероятно, именно к этому времени относится смерть новгородского князя Вышеслава и как раз по этой причине Святополк не указан в перечне сыновей, получивших новые уделы.

Но тогда получается, что во время смерти Владимира Святополк сидел в заключении! По свидетельству Титмара, ему удалось бежать лишь спустя некоторое время, причем жена оставалась в Киеве, под замком. Значит, Святополк никак не мог организовать убийство Бориса, Глеба и Святослава (если они произошли в 1015 году, как утверждает летопись). Более того, не мог он и сражаться с армией пошедшего в 1016 году на Киев Ярослава!

С кем же тогда последнему пришлось бороться за стольный град? Понятно, что в 1018 году именно Святополк вместе с Болеславом изгонял Ярослава (тут хроника Титмара подтверждает сведения летописи). Нет особых сомнений и в том, что Ярослав правил Киевом с 1016 года. Но - кого ему пришлось побеждать в битве на берегах Днепра? Здесь нам сведения Титмара ничем не могут помочь, он не называет имени русского князя, правившего непосредственно после смерти Владимира.

Помощь приходит со стороны скандинавских саг. В двух из них, «Саге об Ингваре Путешественнике» и «Пряди об Эймунде», упоминаются интересующие нас события. В обоих источниках Эймунд (то ли швед, то ли норвежец) прибывает в Хольмгард, где правит конунг Ярицлейф, женатый на Ингигерде. В это время в Гардарике идет борьба между тремя сыновьями умершего короля Вальдамара. Один, по имени Вартилав, княжит в Полтескью. Второй обладает самыми богатыми землями, его столица - Кенугард, а зовут его Бурицлейф или Бурислаф. В дальнейшем «Эймундова Прядь» подробно описывает ход войны между Ярицлейфом и Бурислафом.

Здесь нет никаких сомнений, что под первыми двумя выведены княживший в Новгороде Ярослав (его женой действительно была Ингигерда) и Брячислав Полоцкий (внук Владимира). А вот кем же был Бурислаф, сидевший в Киеве (Кенугарде скандинавских источников)? Историки пытались объяснить сообщения саги тем, что в столице Руси в то время находился польский король Болеслав, имя которого и передали как Бурислаф или Бурицлейф.

Однако стоит внимательнее посмотреть на описание войны. Бурислаф требует от Ярицлейфа часть земель. Последний выступает в поход и изгоняет соперника из Киева. На следующий год уже Бурислаф идет войной на Ярослава. Тому удается отбить нападение, причем он получает ранение в ногу и на всю жизнь остается хромым (что согласуется с известными нам данными). Ещё через год Бурислаф выступает в свой последний поход. И вот здесь - самая интересная подробность.

Эймунд берет с собой воинов и отправляется навстречу. На опушке леса, ночью, варяги врываются в шатер и убивают князя вместе со всеми его спутниками. Ничего не напоминает? Затем они отрубают Бурислафу голову и везут её Ярицлейфу. Тот приказывает им похоронить убитого князя. Два варяга отправляются назад за телом. Вот и появляется разумное объяснение двум варягам, которых непонятно зачем уже после убийства посылал «Святополк», вот и всплывает голова, якобы отрубленная у слуги погибшего князя.

Так что же получается? Бурислаф - это Борис/Борислав, и именно с ним и боролся за киевский стол Ярослав? Очень похоже, что именно так все и было. По крайней мере, эта версия - единственная, которая не противоречит ни одному из зарубежных источников. А вот своя собственная придворная летопись Ярославичей вполне могла быть сфальсифицирована.

Вопрос о том, кто убил Глеба и Святослава, при этом оказывается вряд ли разрешимым. Вполне вероятно, что Святослав стал жертвой Бориса, который сначала захватил землю древлян, а уже потом стал предъявлять претензии и на территории Ярослава. А, может быть, Святослав погиб от рук того же Ярослава. Или его убийца - действительно Святополк, который захватил Киев в 1018 году при помощи польских войск.

Так же не ясна и причина смерти Глеба. Если верить летописи, то он был родным братом Бориса, их матерью была «болгарыня» (эта версия подтверждается и именами князей). При этом - вполне вероятно, что после смерти Владимира он мог стать (или стал) правителем не только Мурома, но и Ростова. В таком случае он автоматически становился довольно сильным противником и для Ярослава, и для самого Бориса. Объясняется при этом и его путь на Киев через Волгу. А, может, он шел на соединение с Ярославом?

В общем, по поводу возможного убийцы Глеба у нас данных совсем мало. Ведь зарубежные источники об этом ничего не говорят, а угадывать, в чем именно врет летопись и о чем она «всего лишь» не договаривает - занятие в данном случае заведомо бесполезное.

Помимо приведенных аргументов вышеописанной версии войны между наследниками Владимира, есть у нас и косвенные доводы. Во-первых, никто из сыновей Ярослава не получил имен Бориса и Глеба (как и крестильных - Романа и Давида). Учитывая насаждавшийся культ святых «невинно убиенных окаянным Святополком» братьев - не очень логично. Среди дальнейших потомков Ярослава эти имена тоже не очень распространены.

А вот имя Святополка, наоборот, не подвергается никакой «обструкции». Именно так назван один из старших внуков Ярослава, ещё при жизни деда. Это имя начинает выходить из употребления только после широкого распространения церковной легенды и, очевидно, после окончательного редактирования летописной повести.

В пользу подобной гипотезы говорят и черты личности самого Ярослава. Так, например, он жестоко и коварно расправился с новгородцами (как раз перед началом войны за Киев). Или более подходящий пример - его поступок по отношению к брату Судиславу. С 1024 по 1036 год Ярославу приходилось делить власть с Мстиславом, который сидел в Чернигове и правил «Левобережной» Русью.

После смерти Мстислава Ярослав тут же засадил последнего оставшегося в живых Владимировича Судислава в поруб. Даже летописец прямо говорит, что сделано это было по навету (то есть брат был оклеветан, и это прекрасно было всем известно).

Единственный противник, до которого у Ярослава так и не смогли дотянуться руки - его племянник Брячислав. Независимая прямая линия полоцких князей будет пресечена только при правнуке Ярослава Мстиславе Великом, сыне Владимира Мономаха. После этого на Руси на главных столах долгое время будут править только представители различных ветвей Ярославичей.