Грамматика любви анализ произведения кратко. «Грамматика любви

Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда. Ехать сначала было приятно: теплый, тусклый день, хорошо нака-танная дорога. Затем погода поскуч-нела, натя-нуло туч, и, когда впереди пока-за-лась деревня, Ивлев решил заехать к графу. Старик, пахавший возле деревни сказал, что дома одна молодая графиня, но всё-таки заехали.

Графиня была в розовом капоте, с открытой напуд-ренной грудью; она курила, часто поправ-ляла волосы, до плечей обнажая свои тугие и круглые руки. Она все разго-воры сводила на любовь и, между прочим, расска-зала про своего соседа, поме-щика Хвощин-ского, который умер нынешней зимой и, как знал Ивлев ещё с детства, всю жизнь был помешан на любви к своей горничной Лушке, умершей ещё в ранней моло-дости.

Когда Ивлев поехал дальше, дождь разо-шелся уже по-насто-я-щему. «Так Хвощин-ский умер, — думал Ивлев. — Надо непре-менно заехать, взгля-нуть на опустевшее святи-лище таин-ственной Лушки... Что за человек был этот Хвощин-ский? Сума-сшедший? Или просто ошелом-ленная душа?» По рассказам стариков-поме-щиков, Хвощин-ский когда-то слыл в уезде за редкого умницу. И вдруг свали-лась на него эта Лушка — и всё пошло прахом: он затво-рился в комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на её кровати...

Вече-рело, дождь поредел, за лесом пока-за-лось Хвощин-ское. Ивлев глядел на прибли-жа-ю-щуюся усадьбу, и каза-лось ему, что жила и умерла Лушка не двадцать лет назад, а чуть ли не во времена неза-па-мятные.

Фасад усадьбы с его малень-кими окнами в толстых стенах был необык-но-венно скучен. Но огромны были мрачные крыльца, на одном из которых стоял молодой человек в гимна-зи-че-ской блузе, черный, с краси-выми глазами и очень мило-видный, хотя и сплошь веснуш-чатый.

Чтобы как-то оправ-дать свой приезд, Ивлев сказал, что хочет посмот-реть и, может быть, купить библио-теку покой-ного барина. Молодой человек, густо покраснев, повёл его в дом. «Так он сын знаме-нитой Лушки!» — подумал Ивлев, огля-дывая дом и, испод-воль, его хозяина.

На вопросы молодой человек отвечал поспешно, но одно-сложно, от застен-чи-вости, видимо, и от жадности: так страшно он обра-до-вался возмож-ности задо-рого продать книги. Через полу-темные сени, устланные соломой, он ввел Ивлева в большую и непри-вет-ливую переднюю, окле-енную газе-тами. Затем вошли в холодный зал, зани-мавший чуть ли не поло-вину всего дома. В божнице, на темном древнем образе в сереб-ряной ризе лежали венчальные свечи. «Батюшка их уже после её смерти купили, — пробор-мотал молодой человек, — и даже обру-чальное кольцо всегда носили...». Пол в зале весь был устлан сухими пчелами, как и пустая гостиная. Потом они прошли какую-то сумрачную комнату с лежанкой, и молодой человек с большим трудом отпер низенькую дверь. Ивлев увидел каморку в два окна; у одной стены стояла голая койка, у другой — два книжных шкап-чика — библио-тека.

Престранные книги состав-ляли эту библио-теку! «Заклятое урочище», «Утренняя звезда и ночные демоны», «Размыш-ления о таин-ствах миро-здания», «Чудесное путе-ше-ствие в волшебный край», «Новейший сонник» — вот чем пита-лась одинокая душа затвор-ника, «есть бытие... ни сон оно, ни бденье...». Солнце выгля-нуло из-за лило-ватых облаков и странно осве-тило этот бедный приют любви, превра-тившей целую чело-ве-че-скую жизнь в какое-то экста-ти-че-ское житие, жизнь, которая могла быть самой обыденной жизнью, не случись зага-дочной в своем обаянии Лушки...

«Что это?» — спросил Ивлев, накло-нясь к средней полке, на которой лежала только одна очень маленькая книжечка, похожая на молит-венник, и стояла потем-невшая шкатулка. В шкатулке лежало ожерелье покойной Лушки — снизка деше-веньких голубых шариков. И такое волнение овла-дело Ивлевым при взгляде на это ожерелье, лежавшее на шее некогда столь любимой женщины, что сердце его бешено заби-лось. Ивлев осто-рожно поставил шкатулку на место и взялся за книжечку. Это была прелестно изданная почти сто лет тому назад «Грам-ма-тика любви, или Искус-ство любить и быть взаимно любимым».

«Эту книжку я, к сожа-лению, не могу продать, — с трудом прого-ворил молодой человек, — она очень дорогая...» Превоз-могая нелов-кость, Ивлев стал медленно пере-ли-сты-вать «Грам-ма-тику».

Она вся дели-лась на маленькие главы: «О красоте», «О сердце», «Об уме», «О знаках любовных»... Каждая глава состояла из коро-теньких и изящных сентенций, неко-торые из которых были дели-катно отме-чены пером: «Любовь не есть простая эпизода в нашей жизни. — Женщину мы обожаем за то, что она влады-че-ствует над нашей мечтой идеальной. — Женщина прекрасная должна зани-мать вторую ступень; первая принад-лежит женщине милой. Сия-то дела-ется влады-чицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчет сами себе, сердце наше дела-ется неволь-ником любви навеки...» Затем шло «изъяс-нение языка цветов», и опять кое-что было отме-чено. А на чистой стра-ничке в самом конце было мелко, бисерно напи-сано тем же пером четве-ро-стишие. Молодой человек вытянул шею и сказал с деланной усмешкой: «Это они сами сочи-нили...»

Через полчаса Ивлев с облег-че-нием простился с ним. Из всех книг он за дорогую цену купил только эту книжечку. На обратном пути кучер расска-зывал, что молодой Хвощин-ский живет с женой дьякона, но Ивлев не слушал. Он все думал о Лушке, о её ожерелье, которое оста-вило в нем сложное чувство, похожее на то, какое испытал он когда-то в одном итальян-ском городке при взгляде на реликвии одной святой. «Вошла она навсегда в мою жизнь!» — подумал он. И, вынув из кармана «Грам-ма-тику любви», медленно пере-читал стихи, напи-санные на её последней стра-нице: «Тебе сердца любивших скажут: / „В преда-ньях сладостных живи!“ / И внукам, правнукам покажут / Сию Грам-ма-тику Любви.»

У Ивана Алексеевича Бунина, великого русского писателя, есть удивительный рассказ «Грамматика любви» (краткое содержание следует далее). Написанный в 1915 году, задолго до появления знаменитого цикла «Тёмные аллеи», он стал первым шагом автора навстречу извечной теме «Любовь». Но, как говорится, шаги бывают разными - робкими, несмелыми или неумелыми, чего нельзя сказать о данном произведении: оно необычайно глубокое, талантливое, что называется, живое, его слышишь, чувствуешь, оно проникает в самую глубь души…

И.А. Бунин, рассказ «Грамматика любви»: краткое содержание

Начало июня. Некто Ивлев берет на время у шурина тарантас, нанимает тройку лошадей и отправляется в дальние края своего уезда. Погода стоит тёплая, погожая. В полях бескрайнее множество ярких цветов и жаворонков. Однако вскоре натянуло тяжёлые и начал накрапывать мелкий дождь. Решили не спешить и переждать непогоду в доме графа. Последнего не оказалось в усадьбе, так что Ивлева встречала молодая графиня, одетая в широкий розовый капор, с открытыми руками и напудренной грудью.

Пока малый лет восемнадцати, извозчик, сидел неподвижно под проливным дождем на козлах тарантаса, а лошади отдыхали посреди грязного двора, Ивлев находился в темнеющей от дождя уютной гостиной, вёл размеренную беседу с хозяйкой дома и ждал чая. Графиня курила, всё смеялась и поправляла волосы. О чём бы ни шёл разговор, он непременно в итоге сводился к теме любви. Вспомнили и об общем знакомом, близком соседе, помещике Хвощинском, который был известен далеко за пределами уезда своей безумной любовью к горничной Лушке.

Удивительная история любви

История эта давняя. Помещик Хвощинский был страстно влюблён в свою горничную Лушку, которая вскоре после их знакомства, еще в ранней молодости, неожиданно умерла. С тех самых пор «этот чудак» закрылся в своём имении, никуда не выходил и никого к себе не пускал, и весь остаток жизни, больше двадцати лет находился только в её комнате и насквозь просидел матрас на её кровати, предаваясь «сумасшедшим мечтам о ней». Что бы ни происходило вокруг, в деревне или в мире - всё приписывалось лушкиному влиянию. К примеру, непогода - это Лушка насылает гром, война в стране - это по её велению, неурожай - мужики чем-то не угодили Лушке.

Ивлев знал эту историю еще с детства, восхищался таким глубоким чувством и даже был немного влюблён в эту самую Лушку. Весть о том, что Хвощинский умер этой зимой, вызвала в Ивлеве былые воспоминания, давние чувства и вопросы: сумасшедший или действительно ошеломлённая, чистая душа редкого качества? По дороге домой он решил непременно заехать в опустевшее имение Хвощинского и своими глазами увидеть жилище загадочной Лушки, и, может быть, там он всё почувствует и поймет…

Усадьба Хвощинского

И.А. Бунин и его рассказ «Грамматика любви», краткое содержание которого сейчас перед вами - это всего лишь поверхностное изложение сюжета великого произведения. Поэтому для того чтобы понять всю глубину описанной истории, нужно читать оригинал.

Перед Ивлевым открылся новый пейзаж: мелкая речка, дальше, на небольшом холме, виднелись ряды сена, а между ними - старые серебристые тополи. Вот и знаменитый дом, довольно-таки большой и, видимо, когда-то беленый… На крыльце стоял молодой человек. Он удивленно смотрел на приближающийся тарантас. Похоже, это был сын знаменитой Лушки. Ивлев поспешил объяснить свой приезд желанием купить книги из библиотеки покойного.

Его провели через весь дом, холодный и пустой, и подвели к низенькой двери. Молодой человек достал из кармана большой ключ, вставил его в ржавую и перед ними распахнулась дверь в маленькую каморку с двумя окнами. С одной стороны стояла голая железная кровать, а с другой - два шкафчика с книгами. Престранным было это «книжное собрание»: «Новейший сонник», «Размышления о таинствах мироздания», «Утренняя звезда и ночные демоны»… Но внимание Ивлева привлекло совсем иное - средняя полка. На ней стояла шкатулка и лежала одна только маленькая книжка, больше похожая на молитвослов. «Грамматика любви», краткое содержание (14 новелла) которой знакомит читателя с удивительным чувством любви, на этом не заканчивается.

Удивительные предметы

Открыв последнюю, Ивлев увидел простое ожерелье. Более чем когда-нибудь, его охватили трепет и непонятное волнение. Невозможно представить себе этот заношенный шнурок, эти дешевенькие голубые шарики на шее той, которой назначено было быть столь желанной и любимой… Вдоволь насмотревшись, он бережно вернул шкатулку на прежнее место и взялся за книжку. Это была маленькая, можно сказать, изящно оформленная, старая потрепанная книжка - «Грамматика любви, или Искусство любить и быть любимым»

Она делилась на множество глав: об уме, о красоте, о сердце, о размолвке и примирении… Каждая состояла из известных и тонких наблюдений знаменитых людей о жизни и любви. Некоторые из них были отмечены красными чернилами, а в конце, на чистой страничке «звучало» четверостишие самого Хвощинского.

Через полчаса Ивлев попрощался с юношей. Из всех книг он выбрал только одну - «Грамматика любви». Краткое содержание рассказа на этом эпизоде заканчивается.

Такая разная любовь

Как видно, сюжет новеллы довольно прост, и, возможно, при других обстоятельствах или под пером другого автора она превратилась бы в обычный «уездный анекдот». У И.А. Бунина же она приобретает иное звучание - возможна ли такая любовь, истинна ли она, или это всего лишь некая одержимость, сумасшествие. Автор не даёт однозначного ответа, ведь невозможно проникнуть внутрь человека, заглянуть ему в душу и прикоснуться к его чувствам и переживаниям. Сколько персонажей в рассказе, столько и мнений. Нельзя обвинить одного в предвзятости, а другого похвалить за объективность. Однако на примерах героев - покойного Хвощинского, Ивлева, молодой графини и даже возчика - малого лет восемнадцати - можно наблюдать своеобразную эволюцию души человека, а вместе с ней и разное понимание любви, и самую возможность, способность истинно любить.

Так, возчик, сын богатого мужика, тупой, но хозяйственный, грубо замечает, что Лушка утопилась, а помещик вовсе «не от ней», а от бедности. Он не видит никакой любви в этой истории, как, впрочем, и в любой другой. Молодая графиня, напротив, все разговоры сводила на любовь, при этом всё время смеясь и поправляя волосы. Она свято верила во вменяемость и здравость влюблённого Хвощинского - просто он «был не теперешним чета».

Маятник любви… Он всё время качается то в право, то влево. Отсутствие дара любви в молодом человеке - это одна сторона. Однако смещение маятника от положения равновесия в другую, противоположную сторону, не говорит о глубине и искренности чувств или о наличии высокой духовности в человеке. Да, молодая графиня верит в любовь, но в какую? История любви Хвощинского и Лушки - для неё это, скорее, красивая обложка очередного женского романа. Можно восхититься, умилиться, всплакнуть и посетовать, что нынче таких чувств не сыщешь, но вскоре позабыть и увлечься чем-то иным, не менее красочным.

Равновесие

Перед нами рассказ «Грамматика любви». Краткое содержание, анализ произведения на этом не заканчивается. Продолжаем…

Рано или поздно маятник замедляет движение и останавливается. Он покоится в положении равновесия. Это и есть истинная любовь. Именно к ней, после долгих исканий, сомнений и неожиданных прозрений, и приблизились Ивлев и покойный Хвощинский: «Есть бытие, но именем каким его назвать? Ни сон оно, ни бденье, - меж них оно, и в человеке им с безумием граничит разуменье...»

В образе горничной Лушки в рассказе «Грамматика любви» (краткое содержание по главам смотрите выше) автор хотел показать ту самую которая вошла навсегда в жизнь Хвощинского и Ивлева. Какая она была? Говорили, что «была собой совсем даже и нехороша», но вдруг неожиданно свалилась на голову помещика, потом также нежданно и скоропостижно умерла, будучи молодой, во цвете лет, и всё пошло прахом… Но прахом ли? Нет, и ещё раз нет. Эта любовь, пусть до конца и непонятная, странная, «загадочная в своём обаянии», превратила в настоящее «житие» жизнь одного человека, которой пристало быть самой заурядной.

Похожая на молитвенник книжечка «Грамматика любви», содержание которой восторгает и удивляет; простое ожерелье Лушки, вызывающее чувство сродни тому, что человек испытывает при взгляде на реликвии святых… Для тех, кто не противится любви, кто впускает её в свою жизнь, всё обыденное превращается в священное, а трагическое рассматривается не как некая обречённость, а как высший духовный смысл жизни. Хвощинский, делая свои собственные пометки и записи в книжке, писал свою «грамматику любви». Ивлев, задорого купив только этот потрепанный «молитвенник», принял этот бесценный дар, чтобы в итоге вывести свои «законы», написать свои правила, и «внукам, правнукам покажут сию Грамматику Любви».

Начало июня. Ивлев едет в дальний край своего уезда. Сначала ехать приятно: тёплый, тусклый день, хорошо накатанная дорога. Затем небо затягивают тучи. и Ивлев решает заехать к графу, деревня которого как раз по дороге. Старик, работающий возле деревни, сообщает, что дома только молодая графиня, но Ивлев всё-таки заезжает.

Графиня в розовом капоте, с открытой напудренной грудью курит, часто поправляя волосы и до плеч обнажая свои тугие и круглые руки. Все разговоры она сводит к любви и, между прочим, рассказывает про своего соседа, помещика Хвощинского, который умер нынешней зимой и всю жизнь был помешан на любви к своей горничной Лушке, умершей ещё в ранней молодости.

Ивлев едет дальше, думает, что за человек был помещик Хвощинский, и хочет взглянуть «на опустевшее святилище таинственной Лушки». По рассказам стариков-помещиков, Хвощинский когда-то слыл в уезде за редкого умницу, но влюбился - и всё пошло прахом. Он затворился в комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на её кровати...

Вечереет, за лесом показывается Хвощинское. На мрачном крыльце усадьбы Ивлев замечает миловидного молодого человека в гимназической блузе. Свой приезд Ивлев оправдывает желанием посмотреть и, возможно, купить библиотеку покойного барина. Молодой человек ведёт его в дом, и Ивлев догадывается - он сын знаменитой Лушки.

На вопросы молодой человек отвечает поспешно, но односложно. Он страшно рад возможности дорого продать книги. Через полутёмные сени и большую переднюю он ведёт Ивлева в холодный зал, занимающий почти половину дома. На тёмном древнем образе в серебряной ризе лежат венчальные свечи. Молодой человек говорит, что «батюшка их уже после её смерти купили... и даже обручальное кольцо всегда носили...».

Из зала они идут в сумрачную комнату с лежанкой, и молодой человек с трудом отпирает низенькую дверь. Ивлев видит каморку в два окна; у одной стены стоит голая койка, у другой - библиотека в двух книжных шкафчиках.

Ивлев обнаруживает, что библиотеку составляют очень странные книги. Мистические романы и сонники - вот чем питалась одинокая душа затворника. На средней полке Ивлев находит очень маленькую книжечку, похожую на молитвенник, и потемневшую шкатулку с ожерельем покойной Лушки - ниткой дешёвеньких голубых шариков.

При взгляде на это ожерелье, лежавшее на шее некогда столь любимой женщины, Ивлевым овладевает волнение. Он осторожно ставит шкатулку на место и берёт за книжечку. Это оказывается прелестно изданная почти сто лет назад «Грамматика любви, или Искусство любить и быть взаимно любимым». Молодой человек считает её самой дорогой книгой в библиотеке.

Ивлев медленно листает «Грамматику». Она делится на маленькие главы: «О красоте», «О сердце», «Об уме», «О знаках любовных»... Каждая глава состоит из коротеньких и изящных сентенций, некоторые из которых деликатно отмечены пером. Затем идёт «изъяснение языка цветов», и опять кое-что отмечено. А на чистой страничке в самом конце мелко, бисерно написано тем же пером четверостишие. Молодой человек с деланной усмешкой объясняет: «Это они сами сочинили...».

Через полчаса Ивлев с облегчением прощается с ним. Из всех книг он за большие деньги покупает только эту книжечку. На обратном пути кучер рассказывает, что молодой Хвощинский живёт с женой дьякона, но Ивлев не слушает. Он думает о Лушке, о её ожерелье, которое оставило в нём сложное чувство, подобное испытанному им в одном итальянском городке при взгляде на реликвии святой. «Вошла она навсегда в мою жизнь!» - думает Ивлев и перечитывает стихи, написанные пером на чистой странице «Грамматики любви»: «Тебе сердца любивших скажут: „В преданьях сладостных живи!“. И внукам, правнукам покажут сию Грамматику Любви».

Бунин Иван Алексеевич

Грамматика любви

И. А. Бунин

Грамматика любви

Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда.

Тарантас с кривым пыльным верхом дал ему шурин, в имении которого он проводил лето. Тройку лошадей" мелких, но справных, с густыми сбитыми гривами, нанял он на деревне, у богатого мужика. Правил ими сын этого мужика, малый лет восемнадцати, тупой, хозяйственный. Он все о чем-то недовольно думал, был как будто чем-то обижен, не понимал шуток. И, убедившись, что с ним не разговоришься, Ивлев отдался той спокойной и бесцельной наблюдательности, которая так идет к ладу копыт и громыханию бубенчиков.

Ехать сначала было приятно: теплый, тусклый день, хорошо накатанная дорога, в полях множество цветов и жаворонков; с хлебов, с невысоких сизых ржей, простиравшихся насколько глаз хватит, дул сладкий ветерок, нес по их косякам цветочную пыль, местами дымил ею, и вдали от нее было даже туманно. Малый, в новом картузе и неуклюжем люстриновом пиджаке. сидел прямо; то, что лошади были всецело вверены ему и что он был наряжен, делало его особенно серьезным. А лошади кашляли и не спеша бежали, валек левой пристяжки порою скреб по колесу, порою натягивался, и вое время мелькала под ним белой сталью стертая подкова.

К графу будем заезжать? - спросил малый, не оборачиваясь, когда впереди показалась деревня, замыкавшая горизонт своими лозинами и садом.

А зачем? - спросил Ивлев.

Малый помолчал и, сбив кнутом прилипшего к лошади крупного овода, сумрачно ответил:

Да чай пить...

Не чай у тебя в голове, - сказал Ивлев. - Все лошадей жалеешь.

Лошадь езды не боится, она корму боится, - ответил малый наставительно.

Ивлев поглядел кругом: погода поскучнела, со всех сторон натянуло линючих туч и уже накрапывало - эти скромные деньки всегда оканчиваются окладными дождями... Старик, пахавший возле деревни, сказал, что дома одна молодая графиня, но все- таки заехали. Малый натянул на плечи армяк и, довольный тем, что лошади отдыхают, спокойно мок под дождем на козлах тарантаса, остановившегося среди грязного двора, возле каменного корыта, вросшего в землю, истыканную копытами скота. Он оглядывал свои сапоги, поправлял кнутовищем шлею на кореннике, а Ивлев сидел в темнеющей от дождя гостиной, болтал с графиней и ждал чая; уже пахло горящей лучиной, густо плыл мимо открытых окон зеленый дым самовара, который босая девка набивала на крыльце пуками ярко пылающих кумачным огнем щепок, обливая их керосином. Графиня была в широком розовом капоте, с открытой напудренной грудью; она курила, глубоко затягиваясь, часто поправляла волосы, до плечей обнажая свои тугие и круглые руки; затягиваясь и смеясь, она все сводила разговор на любовь и между прочим рассказывала про своего близкого соседа, помещика Хвбщинского, который, как знал Ивлев еще с детства, всю жизнь был помешан на любви к своей горничной Лушке, умершей в ранней молодости. - "Ах, эта легендарная Лушка! - заметил Ивлев шутливо, слегка конфузясь своего признания. - Оттого, что этот чудак обоготворил ее, всю жизнь посвятил сумасшедшим мечтам о ней, я в молодости был почти влюблен в нее, воображал, думал о ней, бог знает что, хотя она, говорят, совсем нехороша была собой". - "Да? сказала графиня, не слушая. - Он умер нынешней зимой. И Писарев, единственный, кого он иногда допускал к себе по старой дружбе, утверждает, что во всем остальном он нисколько Не был помешан, и я вполне верю этому - просто он был не теперешним чета..." Наконец, босая девка с необыкновенной осторожностью подала на старом серебряном подносе стакан крепкого сивого чая из прудовки и корзиночку с печеньем, засиженным мухами.

Когда поехали дальше, дождь разошелся уже по-настоящему. Пришлось поднять верх, закрыться каляным, ссохшимся фартуком, сидеть согнувшись. Громыхали глухарями лошади, по их темным и блестящим ляжкам бежали струйки, под колесами шуршали травы какого-то рубежа среди хлебов, где малый поехал в надежде сократить путь, под верхом собирался теплый ржаной дух, мешавшийся с запахом старого тарантаса... "Так вот оно что, Хвощинский умер, - думал Ивлев. - Надо непременно заехать, хоть взглянуть на это опустевшее святилище таинственной Лушки... Но что за человек был этот Хвощинский? Сумасшедший или просто какая-то ошеломленная, вся на одном сосредоточенная душа?" По рассказам стариков помещиков, сверстников Хвощинского, он когда-то слыл в уезде за редкого умницу. И вдруг свалилась на него эта любовь, эта Лушка, потом неожиданная смерть ее, - и все пошло прахом: он затворился в доме, в той комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на ее кровати не только никуда не выезжал, а даже у себя в усадьбе не показывался никому; насквозь просидел матрац на Лушкиной кровати и Лушкиному влиянию приписывал буквально все, что совершалось в мире: гроза заходит - это Лушка насылает грозу, объявлена война - значит, так Лушка решила, неурожай случился - не угодили мужики Лушке...

Помещик Ивлев, будучи ни чем не занятым, решает прокатиться по самым дальним краям своего уезда. В качестве пункта назначения он выбирает дом графа. Приехав в его усадьбу, обнаруживает, что самого хозяина нет, а есть только графиня. Ивлева приглашают пить чай, они ведут светскую беседу, но какую бы тему не начинал главный герой, молодая женщина все сводит к теме любви.

Так плавно они переходят к обсуждению своего общего соседа Хвощинского. Оказывается, помещик Хвощинский горячо любил свою горничную Лушку. Но волею судеб она умерла еще будучи совсем молодой. С тех пор, старый помещик заперся в своем имении и не показывался в свет. Он жил со своим сыном, которого в свое время родила ему Лушка, и больше ни с кем из окружения не общался и не виделся. Такая любовь восхищала всех вокруг и в том числе Ивлева. Ему бы даже хотелось познакомиться с бывшей горничной, чтобы понять что в ней такого особого. Но старый помещик умер, и теперь в большом доме остался хозяйничать его молодой сын.

Уехав от графини, герой рассказа решает заехать в Хвощинское и посмотреть как там стало после смерти хозяина. По приезду, не найдя никаких других причин для визита, Ивлев просит у молодого помещика ознакомиться с библиотекой и спрашивает разрешения купить ее. Посмотрев все имеющиеся книги, мужчина останавливается на книге "Грамматика любви". Это была маленькая, замусоленная книжечка, с разными главами. Тут были разделы о сердце, об уме и о красоте. А на самой последней страницы было записано четверостишие самим Хвощинским старшим.

Забрав одну единственную книгу, Ивлев отправился восвояси. Всю дорогу обратно он просматривает небольшие записи сделанные на полях "Грамматики" и думает о настоящей любви, которая может жить в сердце человека. И хоть молодой Хвощинский сказал что отец просто тронулся умом от бедности, это не убеждает главного героя. Он восхищен глубиной и силой тех чувств, которые заставили помещика превратить свою самую большую любовь и самую страшную потерю в какое-то даже подобие святого поклонения.

Рассказ "Грамматика любви" показывает, что даже в наше время бывают такие чудеса, когда человек может раз и навсегда связать свою судьбу с кем-то одним. И даже потеряв объект своей страсти, все равно не перестает любить и почитать только лишь одного человека. Очень мало кто способен на такие чувства, и когда сталкиваешься с таким, то невольно появляется уважение к таким людям и их вечной привязанности.

Картинка или рисунок Грамматика любви

Другие пересказы для читательского дневника

• Краткое содержание Профессия миссис Уоррен Бернард Шоу

  Молодая девушка Виви Уоррен, долгое время обучающаяся в лучших закрытых пансионах Англии, приезжает домой повидаться с матерью. Ее мать, миссис Уоррен, совладелица нескольких домов терпимости в Европе, никогда не жалела денег на учебу дочери

• Маршак

  Сказки Маршака добрые, интересные и очень нравятся детям.

• Краткое содержание Мало - Без семьи

  В небольшой французской деревне живёт матушка Барберен, воспитывая восьмилетнего сына Рэми. Муж её работает в Париже каменщиком, домой не приезжает, только отправляет деньги. Рэми с матерью живут дружно и счастливо, хоть и не богато.

• Краткое содержание Время жить и время умирать Ремарк

  Весна. Одна из русских деревень занята немецкими солдатами. Медленно сходит снег, и начинают появляться трупы, смешанные с водой и грязью. Ранним утром немцы поведут на расстрел партизан, схваченных накануне. Среди захваченных есть женщина.

• Краткое содержание Абрамов Жила была семужка

  В одной северной реке в маленькой веточке-протоке жила пестрая рыбка. Звали ее Красавка.Она была ещё совсем маленькая. Она отличалась от самых нарядных рыбок этой реки своей большой головой, поэтому они к ней в гости не заплывали